Предыдущие части дневника смотрите на странице автора.
Родная сестра бывшей киевлянки, которая живет в России, пожаловалась при встрече на своих близких, которые после начала конфликта живут в Праге.
- Недавно они мне прислали фото клиники «Охматдет» в Киеве после попадания ракеты, причем сестра мне написала: «Вот он, твой «Русский мир», полюбуйся. Мы ведь жили на Лукьяновке (район недалеко от клиники. - Авт.). Ты разве не помнишь?». Мне так обидно и больно стало, — признается Эмма. - Ведь это их же зенитная ракета попала по клинике, но я уже не хочу оправдываться и все время вытирать слезы. Поначалу я их бесконечно жалела, а теперь вижу, что в Праге у них все понемногу наладилось. Да, они, конечно, не имеют своего жилья, снимают небольшую квартирку, но получают до сих пор пособие как беженцы. Племянница Эммы – работает в кафе уже за кассой (раньше она пекла пирожки с пяти часов утра), освоила неплохо чешский язык. Ее внучка поступила в колледж, а дочь несколько раз моталась в Киев, проверяла квартиру, которая не пострадала, и которую там удалось даже сдать в аренду. Перегнала свое «Рено» в Прагу, постепенно разбирается с вещами. Моя киевская племянница женщина практичная: что-то продает, а что-то отправляет посылками в Чехию. Автобусы между Прагой и Киевом ходят регулярно.
- Как думаете, ваши родные вернутся в Киев? - спрашиваю Эмму.
- Моя сестра очень скучает и думает, что это возможно после конфликта. Но мне кажется, вряд ли это случится. И мы уже можем не успеть увидеться с сестрой, поскольку мне уже за семьдесят, — заключает с грустью женщина.
Она вовсе не рада, что ее родные стали беженками. Но свой выбор ее киевские родственницы сделали в пользу вожделенной ими Европы. Такое вот «Хождение по мукам» в новой версии.
А вот еще одна история моей знакомой - россиянки, родом из Донецкой области, которая с дочерью и зятем выехали в Россию еще в 2014–м. Сейчас живут в Москве, где у знакомой родился внук, которому уже исполнилось 6 лет. Украинка успешно работает учительницей в школе и считает свое решение приехать в Россию – правильным и судьбоносным.
- Мы здесь себя лучше чувствуем психологически и морально, но вот с украинской родней – практически не общаемся. Моя родная сестра, которая живет в Кривом Роге и ее дочки, мои племянницы, от меня, родной тетки - отреклись. Одна из них даже отправилась служить по собственному желанию в ВСУ. Мы еще как-то поддерживали нашу угасающую связь до начала СВО, а после сестра сообщила, что из-за нас ее дочь вынуждена воевать и теперь неизвестно – останется ли в живых. Вторая племянница, тоже молодая – работает в полиции Кривого Рога. Воюют и другие донецкие родственники Саши, но уже за Россию и ДНР.
- С украинской стороны меня откровенно прокляли, не хотят ничего слушать, причем они голосовали когда-то на выборах за Зеленского, как за своего земляка и наивно верили, что «артист» принесет Украине мир, — вспоминает Александра.
- Вы сильно переживаете по поводу этого разлада? - спрашиваю знакомую.
- А как вы думаете? Они хотят от «своих» корней избавиться как от чесотки, но только не получается ничего. И уже до крови все расчесали, до рубцов, но не могут о России не думать, как и не понимать - что происходит на самом деле. И по моей информации, до многих в Кривом Роге начинает доходить, что Россия добьется своих целей, не остановится и уже не позволит себя обмануть. Мне пишут знакомые оттуда в чат, что город обнищал, работать некому, а мужиков почти всех извели.
Да и кто мог представить, что все это с ними сделает их же земляк?
REUTERS
- Мы всегда чувствовали в Киеве какую-то опасность, словно за тобой бежит зверь по следу после 2014 года - рассказывает бывшая киевлянка, а теперь - жительница Аскании (поселка в Херсонской области, рядом со знаменитым заповедником Аскания-Нова), педагог с большим стажем работы Анна. - Мне удалось уже после начала СВО выехать в Россию и закрепиться на новых территориях, где я легко получила российское гражданство. Да, у нас в Аскании – непросто, и очень часто – ракетная опасность, но это в разы лучше, чем на украинской территории - ждать, когда придет СБУ, кто-то напишет донос, настучит, изуродует жизнь.
В Киеве у меня осталась родная старшая сестра, которая еще работает, хоть уже на пенсии. Маша сказала, что остается «сторожить» квартиры и ждать, когда все закончится. Мой муж (мы официально не в разводе) сидит и не «отсвечивает», хотя его могут мобилизовать в любой момент, потому как ему чуть больше 50-ти. Поначалу он называл Асканию – «серой зоной», подначивал меня и был убежден, что ВСУ «отобьют» этот регион.
- А сейчас как думает? - спрашиваю Анну.
- Сейчас он все больше понимает, что никто ничего уже не «отобьет» и даже надеется приехать в Асканию, когда границы откроют, чтоб остаться тут навсегда. Море от нас – недалеко, а мне квартира от матери досталась в наследство. Он хочет в заповедник устроиться работать.
У нас построили шикарную дорогу через Чаплынку и еще будут строить - новую, огромную. Заповедник тоже из запустения возрождается, а саму Асканию хотят делать – коттеджной, с невысокими модульными домами по проекту, чтоб там было все: магазины, сады, школы, больница, спортплощадки. Конечно, у нас катастрофически не хватает людей, сотрудников во всех сферах, нет до сих пор мобильных бомбоубежищ как в Крыму. И когда тревога – мы просто пережидаем на улице.
- Вам там не бывает страшно в такие минуты?
- Всяко бывает. Страх ведь естественное чувство и от него сложно избавиться, но сейчас мы знаем, что Россия нас уже никому обратно не отдаст. Все время слышим как погромыхивает Херсонская область, но знаем что так будет не всегда и верим, что скоро все закончится, — считает новая жительница нового юга России.
СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ
Какие условия для переговоров с Москвой выдвигает Киев и почему они невыполнимы (подробнее)
