Роман Сапоньков: К мысли, что община может сдать украинский город

К мысли, что община может сдать украинский город. Уверен, мы наступаем на одни и те же грабли каждый раз. За 9 лет с Майдана устройство украинского общества стало таковым, что решение сдавать город или нет принимает военная сила, которая город контролирует. И за прошедшее время в качестве подпорки военной силы используют высокомотивированные кадры родом из добробатов. И далеко не всегда эти добробаты набраны из местных, чтобы их сильно волновала судьба местных жителей и самого города. Достаточно вспомнить штурм Мариуполя.

За время с Майдана были созданы социальные лифты для выходцев с низов, военнослужащих прогнали через АТО, связав где-то кровью, где-то "корпоративной" гордостью. Далее при нахождении в системе добробатов выходцев с низов оградили от украинского властного беспредела, а особо ценных вообще от ответственности перед законом. Массово были случаи насилия или убийств боевиками добробатов в пророссийских регионах, когда виновных просто забирали из ИВС и увозили в неизвестном направлении после чего они уходили от ответственности. В частности, такой случай был в Геническе, когда на набережной боевик добробата "Сечь" убил ударом отвертки в бедренную артерию местного жителя, после чего колонной приехали военнослужащие его подразделения и забрали из ИВС.

Так же боевики добробатов были встроены в украинскую экономику. Появились экономические образования, нацеленные на поддержку ветеранов или созданные ветеранами. Например, "Пицца ветерано". Ветераны добробатов получали земельные участки в курируемых городах, под дома или объекты коммерческой недвижимости (шиномотнтажки, мойки, автосревисы) и имели с этого доход, получали возможности купить автотранспорт, например, поставить машину на линию по "профсоюзной" линии, наняв водителя или сесть за руль самому. Мы видим, это не гигантские суммы, даже для украинского государства это копейки. Ну сколько человек может заработать с фуры? Ну 10 тысяч долларов потолок. Но для вчерашнего безработного сельского жителя, прошедшего войну и находящегося в системе, это путёвка в жизнь.

Люди встроены в систему, посвятили этому всю жизнь и другой судьбы не видят. Человек либо находится на службе, либо посвятил службе значимый период в жизни, был на войне, терял друзей. При этом он находится над простым мирняком. К нему не придут налоговики с нахрюком, сын депутата не отожмёт автосервис, потому что место ему понадобилось под автозаправку, не отправит быков сжечь грузовик потому что не нужна конкуренция. А если рискнёт, к нему на пикапах приедут парни с оружием и заставят сожрать свои депутатские корки, без майонеза. В условиях правого беспредела на быв. Украине это очень ценно. При каждой администрации города есть такие "кураторы", которые, конечно же, имеют прямой доступ к первым лицам администрации - поробуй им запрети подойти к телу.

Потом добробаты распустили и влили в армию, кадрами подпёрли идеологическую работу в армии. И вчерашние сельские жители без профильного образования оказались в настоящей, полноценной, системе да ещё с перечисленными экономическими преференциями.

И теперь представьте, что губер какого-то украинского города связывается с Москвой и получает предложение сдать город за шкурные ништяки. Ну там распил бюджетных средств на ремонте дорог, поставках оборудования, доли в местных инфраструктурных проектах. Ну всё как у нас любят.

И выходит такой украинский губер к перечисленным парням, у которых мало ого что толпа друзей полегла в полях и все кладбища вокруг в украинских флагах, так ещё и благосостояние детей и жён напрямую зависит от контроля этого самого города, который губер решил сдать. Даже если они на другом конце быв. Украины. Тот самый губер, которому все последние 9 лет эти парни готовы были в любой момент горло порвать за желание отжать у них участки под АЗС, и такой: "Парни, я сдаю город, поши отсюда быстро".

Угадайте, сколько он проживёт после этого? Варианта два — время, нужное для извлечения табельного оружия из кобуры и время, которое нужно чтобы вытащить его на улицу и повесить на столбе.